ХРАНИТЕЛИ ВАСИЛЬЕВСКОГО ОСТРОВА

Петербург вырос из мифов и на протяжении всей истории мифы порождает. Современный читатель присутствует при рождении новых петербургских мифологических существ — шишей.

Ангелы-хранители были с основания города — иначе как противостоять проклятиям, брошенным Петербургу («Быть пусту!»). Ангелы-хранители всегда возвышались, смотрели свысока: это и ангел на шпиле Петропавловки, и на Александрийском столпе, и другие. Но слишком уж высоко! И вот современные хранители спускаются на землю: это и ангел в Измайловском парке, это и шиши Э. С. Кочергина, которые населили Васильевский остров и живут рядом с людьми.

Петербургский ангел-хранитель с книжкой и зонтиком передает характер города. Шиши живут вдали от туристических троп, среди маргиналов, но рядом с Академией художеств. Главная их черта — они умеют чувствовать красоту.

Не видеть, не слышать, а чувствовать! Они наделены тем самым шестым чувством, о котором писал Н. Гумилев (стихотворение «Шестое чувство»). Комфортнее всего им жилось в эпоху символизма, в начале XX в., как шишу Кеше в доме И. Ф. Анненского.

Шиш Кеша теперь живет в доме художников, и любимый запах его — запах красок. Этому шишу повезло с домом. Хотя на большой промежуток времени ему пришлось затаиться и исчезнуть: советская эпоха для тонкой художественной натуры шиша не подходила, он существо творческое!

И это не о шишах, а о людях, живущих в спрятанном от посторонних глаз переулке. Среди маргиналов бывших и настоящих, проституток, пьяниц и бандитов оказываются и дети, которых можно назвать волченятами. И чтобы они не превратились в волков, слепой художник (какой образ!) рассказывает им о шишах, рассказывает о душе и чувствах, о добре и зле. Очень точно подобран тип повествования — сказ.

Про шишей хочется читать вслух, а не про себя, хочется рассказывать о них. Слова у Кочергина не просто феня, это слова, понятные каждому носителю языка, но при этом необычные: в них хочется играть, придумывать свои по образу кочергинских. Так появляется чувство языка.

И все-таки это не детская книжка. При всей детскости шишей они отражают взрослую жизнь — иногда бестолковую, иногда насыщенную, иногда хулиганскую. Это книжка для пробуждения во взрослом искреннего, настоящего ребенка, умеющего радоваться мыльным пузырям, играющего в слова. И шиши — это не ангелы, но хранители живой души.